Черные месяцы блокады

Считается,  что основы здоровья закладываются в раннем возрасте. Вот только про Веру Ивановну так вряд ли скажешь – юность ее почти полностью отняла война. В самый разгар ленинградской блокады она покинула город на Неве. Но лишь для того, чтобы фронтовой медсестрой помогать раненым.

-Мы с подругами буквально оккупировали военкоматы, – вспоминает она. – Но раз нет совершеннолетия, нет и службы. Мама очень не хотела, чтобы я уходила. Так и говорила: «Голод, холод, отец воюет, ты-то куда?!».

Время было неимоверно тяжелым. 125 грамм хлеба  на человека... Да и хлеб ли это был? Муку смешивали с целлюлозными отходами. Норма по мясу была  чуть больше - 130. Но люди  его толком не видели, получали чаще по одному яйцу, или даже порошок.  Еще ели сахар, 2 чайных ложки  в сутки…

Кроме того. не прошли даром и постоянные обстрелы города. В один из дней девушку контузило так, что навсегда пропал слух в левом ухе.

Пленниками войны  были не только люди,  а еще обезьяны, львы и тигры. Как-то наша героиня работала в районе зверинца. Бомба угодила в вольер со слонами, и один из них получил смертельную рану.

-Помню, как сейчас: вместо 130 дали 200 грамм.  Я несла этот кусочек, как что-то золотое, как самую дорогую вещь на земле. Иду и думаю: только бы не обстрел,  только бы успеть донести. Очень хотелось порадовать маму и сестренку.

 Что стало с остальными зверями, догадаться несложно. Еще в первые месяцы голода с улиц практически исчезли кошки и собаки. Да и птицы стали редкостью.

- Сейчас  эти месяцы видятся мне сплошным черным пятном, – говорит она, утирая слезы, – Иду по улице, а мимо везут покойника на салазках. Некоторые снимали с них одежду, чтобы самим не умереть от холода.

Но даже в таких условиях люди старались не терять лица. Как-то на одной из  улиц  перевернулась машина с хлебом,  щедро разбросав его по мостовой. И голодные, изможденные люди, молча, принялись складывать вожделенные кирпичики обратно в кузов. Никто не взял ни буханки! Каждый понимал, что, быть может, тем самым отнимет ее у чьего-то сына или дочери.

А затем в городе открыли набор на  шестимесячные курсы медсестер. И на следующий раз в военный комиссариат Вера Ивановна пришла, уже получив сестринскую «корочку». Взяли ее в санитарный поезд…

Сразу же за пределами Ленинграда начался такой сильный обстрел, которого в городе не бывало.  Девушке  стало так жутко, что пожалела о своем решении. Едва все стихло, трясущимися руками написала маме письмо, где все рассказала. Потом подумала: ей и так тяжело, да и маленькая сестренка на руках. Положила листок в карман гимнастерки, да там и проносила всю войну. Уже потом, когда вернулась, читали вместе и плакали.

А тот самый радостный день в мае 1945-го встретила она в 25 километрах от Берлина. В расположение пришел командир поезда, да так и сказал: пляшите, девчонки, хорошая новость! сначала его не поняли, решили,  что снова отправляются «в дело» - помогать бойцам и командирам. Стоять в тылу, пока еще шли бои, не хотелось. А он продолжает: капитуляцию немцы подписали! Радости не было предела. 

Вернувшись в Ленинград, наша героиня окончила учебу,  вышла замуж. Супруг, тоже фронтовик и боевой офицер, перевез в Уфу, к родителям. Здесь же прошла жизнь и у двух дочерей, подаривших много внуков и правнука.

Вот уже более 30 лет Вера Ивановна является председательницей «Клуба фронтовых подруг». Работа эта не простая и интересная: приходится решать возникающие проблемы, организовывать для женщин культурную программу.  Все эти годы она активно общалась и со своими сослуживицами,  которые живут на Украине. Однако переписку прервала новая война…

- Что с ними,  я не знаю, – вздыхает женщина. – Может, их уже нет в живых, а может письма «заворачивают». Молодежи хочу пожелать счастья. Берегите себя, свою Родину, любите ее и ни в коем случае не допускайте тех ужасов, что выпали на нашу долю.