Перспектива Парфенона и не только

О неповторимой атмосфере Черниковки рассказывает почетный архитектор России Валерий Сафаров.

- Мои родители переехали в Уфу в 1957 году, - вспоминает Валерий Фиданович. - Вскоре маме предоставили жилье в Черниковке - в Аварийном поселке, рядом с больницей, где она работала. А через полтора года выделили квартиру в доме №19 по Первомайской.

Квартиры с высокими потолками были в основном коммунальными, в том числе и наша. Дворы - очень зелеными (сейчас весь кустарник, в котором мы играли в прятки и «казаки-разбойники», убрали, остались только деревья). Декоративные бассейны тогда заполнялись водой. Семьи были большими: в нашей - трое детей, у соседей - Докиных, Кудачкиных - еще больше, так что, когда во двор выходили три-четыре семьи, получались большие команды для любых игр, тем более что различий между девчонками и мальчишками не делалось. Одной из наших любимых была игра в «знамя»: спортплощадка делилась на два поля, и целью игры было захватить ветку, изображавшую знамя противника, и унести на свое поле, пока тебя не осалили. Какой был азарт! Зимой заливали каток и играли в хоккей, а в углу двора строилась большая горка… Во время демонстраций и телевизора не требовалось - просто открывали окна. Мимо дома ко Дворцу Орджоникидзе шли колонны трудящихся, спортсмены, проезжала машина с импровизированным рингом, где шел боксерский поединок.

- Какую советскую детскую книгу ни возьми - везде главную роль в воспитании играют, скорее, двор, друзья, а не «семья и школа».

- Так и было. Когда нам понадобился мяч для футбола, мы, чтобы не беспокоить родителей, сдали макулатуру. Играли дом на дом и квартал на квартал. Праздником становились мотогонки и матчи на стадионе «Строитель»; были, разумеется, и кумиры - футболисты Парулава, Зорькин, мотогонщики Шайнуров, Чекранов, Кадыров. Возвратившись после матча, мы начинали собственную игру и пытались им подражать. Надо вспомнить и о том, что военная пора оставила немало сирот, да и вообще трудных подростков хватало. Однако повреждать скульптуры, стоявшие во дворах, в ту пору никому в голову не приходило, и многие «дожили» до сегодняшнего дня. Что касается национального и прочего состава жителей, он был пестрым и разнообразным: целые улицы «рыбинских», много ленинградцев и эвакуированных из других областей, в том числе из Украины - ведь именно у нас когда-то разместили Академию и Союз архитекторов Украинской ССР, Театр оперы и балета, не говоря уже о предприятиях.

- Сегодня общественные этажи зданий целиком заполонили магазины и кафе …

- А тогда весь первый этаж нашего дома №19 занимал гастроном. Рядом находился тир, в №23 был «Детский мир», а в №25 на углу Первомайской и Ульяновых - ресторан «Нефтяник», единственный на весь район, и нам, мальчишкам, он казался просто каким-то другим миром. В сегодняшнем парке Победы (тогда он назывался парком Нефтехимиков) на месте памятника Матросову и Губайдуллину стояла беседка, а от нее вниз сбегал крутой склон - зимой он служил нам горкой. 

Летом же мы колесили по окрестным оврагам на велосипедах. Также здесь были карусели, «колесо обозрения» и «атомный котел» - танцплощадка, возле которой постоянно дежурили дружинники. У кинотеатра «Победа» была шикарная лестница, украшенная вазонами и скульптурами… к сожалению, сегодня он во многом потерял исторический облик. А в тогдашнем парке Победы стояла парашютная вышка, каждые выходные устраивались прыжки и играл духовой оркестр.

Я учился в 82-й школе (теперь в этом здании на Нежинской располагается Детская школа искусств). Во всем, особенно в спорте, мы соперничали с соседней - 83-й. Среди учителей были и фронтовики. Может быть, иногда они обходились с нами слишком круто, но жаловаться никто и не думал. Ну а когда про учителя математики Козлова вышла статья «Награда нашла героя», мы были очень горды! А на одной из встреч одноклассников я снова увидел свою тетрадь за восьмой класс. В сочинении на тему «Кем быть?» я подробно объясняю, почему хочу стать архитектором. Думаю, это тоже результат воздействия черниковской среды.

Продолжение следует…