Черниковцы – особая когорта

Во многом успехи черниковцев базируются на достижениях послевоенных лет, когда благодаря небывалому энтузиазму людей, победивших фашизм, восстановилось народное хозяйство.

И во всем этом труд, интеллект, творчество и коренных уфимцев, и эвакуированных сюда во время Великой Отечественной войны ленинградцев, москвичей, рыбинцев…  В трудные - военные и послевоенные годы - сформировалась целая когорта людей, которых мы называем черниковцами.

Здесь они поднимали заводы, строили дома, самозабвенно трудились учителями, врачами, инженерами и архитекторами, это и славная башкирская «нефтянка», позволившая развить социальную сферу, культуру, изменить облик города.

Среди эвакуированных людей было много жителей блокадного Ленинграда, сюда переехали вузы из Москвы: 1-й Медицинский, Нефтяной имени Губкина и Рыбинский авиационный. Сегодня мы обращаем свой взор на этот исторический период, потому что война - не только гибель миллионов людей, сражения и разруха. Она во многом изменила привычный уклад жизни… 

На школе № 61 мемориальная доска, где говорится, что здесь во время войны находились госпитали. Из учебного заведения учителя-мужчины и  почти все выпускники-юноши ушли на фронт. Многие из них не вернулись. С августа 1941 года до окончания войны в здании школы размещались два эвакогоспиталя.  
Сама школа в то время открывалась с 7 утра, и до 10 вечера в двух приспособленных зданиях шло обучение. Старшеклассники уже стояли за станками авиационного производства. 

Нельзя представить Черниковку без ее восьмиэтажек, архитектурных «излишеств», двориков и арок. 
Часть из них возводилась в войну, остальные - сразу после  ее окончания. А еще особенность здешних зданий в том, что на их строительстве работали и пленные немцы. Вспоминает Галина Нестеренко: 

«Я была еще совсем ребенком, когда нашу семью вместе с другими эвакуированными из Ленинграда привезли сюда. Помню немцев, которые строили эти дома. Они ходили в своей форме, кепках, какие-то всегда пыльные, уставшие. 
На вид это были совершенно обычные, угнетенные своим незавидным положением люди. Мы их жалели.  Некоторые жители меняли у пленных хлеб на «трофеи» - они с удовольствием отдавали  что-то из своих личных вещей: кружки, ранцы…».
Но это уже было позже, в мирное время.

До него еще надо было дожить. Как пишет рыбинский журналист Адольф Павлов: «Уфа встретила эвакуированных жесточайшими морозами, которые были привычны местным жителям, но не измученным голодом и зачастую отсутствием соответствующей теплой одежды ленинградцам. В июле-августе вновь прибывшие были поражены богатством и доступностью рынков. Продукты, в том числе мясо-молочные, лежали на прилавке в забытом с довоенных времен изобилии. Но с наплывом тысяч людей рынки подорожали и оскудели».

Уфа в 40-е напоминала строящийся улей - здесь поднимали цеха и разворачивали производство предприятия из городов, попавших в военную зону. Станки стояли прямо под открытым небом, люди работали сутками.

В эти годы сюда переехал Московский нефтяной  институт, ставший впоследствии базой для УГНТУ. В его музее этому периоду посвящен целый раздел. Здесь бережно хранятся архивные данные, фотографии, рассказывающие  о трудном, но полном героического энтузиазма времени. В книге «Дела и люди Уфимского нефтяного» приводятся воспоминания профессора Татьяны Лапинской об эвакуации Московского института имени Губкина: «16 октября 1941-го  весь преподавательский состав вместе со студентами и сотрудниками института, всего в количестве 300 человек, вышли из Москвы.

Двинулись пешком во главе с секретарем партбюро Павлой Рулевой, собирались дойти до Владимира, потом двигаться по реке до Ульяновска или поездом. Взяли с собой сколько смогли учебных материалов, а крупное оборудование, библиотеку, коллекции минералов отправили малой скоростью. Все это пришло в Уфу лишь в феврале 1942 года, а мы сами добирались до места целых две недели: где пешком, где подвозили… 
На новом месте начинали практически с нуля». 

Продолжение следует...