Ветеран ВОВ Мамун Гатиятуллин: «В огне горел, в воде тонул...»

- В огне горел, в воде тонул, землей накрывало, вернулся с войны живым, - рассказывает Мамун Гатиятуллин, участник Великой Отечественной войны, прошедший путь от рядового до заместителя командира минометной батареи. Ему уже 91 год, но он легок на подъем, интересный рассказчик, прекрасно помнит события, которые ему пришлось пережить, точен в датах и фамилиях.

Он награжден орденами Отечественной войны I степени, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги».

- Из нашей семьи не я один воевал, - рассказывает ветеран. - Старший брат Масгут служил на Дальнем Востоке, второй, Асхат, погиб на Курской дуге, затем на фронт ушел я, младшего Рашида призвали в феврале 1945 года, воевал под Кенигсбером, дослужился до полковника.

...Меня на фронт призвал Белебевский военкомат 17 августа 1942 года. Тогда было три военных училища, после строжайшей медкомиссии зачислили в военное училище, которое после эвакуации базировалось в Стерлитамаке. Отбор был строгий, даже знания математики пригодились. Учились вместо обещанного года шесть месяцев – и сразу на фронт.

В феврале 43-го мы прибыли на фронт в качестве пополнения 15-й гвардейской стрелковой дивизии. Она пришла из Сталинграда с большими потерями. На Украине наши освободили Харьков, а немцы нанесли контрудар, опять взяли город... Командование создало линию обороны на реке Северский Донецк. Меня назначили рядовым в минометную батарею 47-го полка. Был снарядным, потом наводчиком, командиром расчета.

5 июля послышалась оглушающая канонада. Так началась Курская дуга.

Мамун Лутфуллинович вспоминает, что не раз был в шаге от гибели. Приходилось ему и в атаку ходить, и за связиста работать.

- Во время Курской битвы пропала связь. Меня послали ее восстанавливать. Нашел обрыв, починил, а на обратном пути попал под артобстрел. Бросился на землю. Снаряды падают рядом. Взрывы, взрывы... Шинель на мне горит, а я целый.

Еще один случай, когда был на волосок от гибели.

- Апрель 44-го, Тирасполь. Форсирование Днестра. Стою около миномета. Смотрю, два «Фокке-Вульфа». Один заходит на нас. Я – в ров. Бомба летит, становится все больше... И падает в полуметре. Взрыва не помню. Сознание потерял. Лежал, как в могиле. Откопали быстро, а то задохнулся бы. Контузия. Гул в ушах. Меня в санроту, потом в санбат. Недели через две вернулся. Слышать стал хуже, первое время говорил плохо. Вскоре такой же случай: самолет сбросил бомбу на машины, а она упала рядом со мной. Но не взорвалась.

Мой собеседник рассказывает и о том, что солдаты не только вели бои, но и выполняли тяжелую работу – минометы требовали аккуратного отношения (не раз были случаи, когда при транспортировке снарядов они их роняли, и они взрывались, убивая всех вокруг), орудия перевозили когда на машинах, когда и на лошадях.

Война для него закончилась в Праге. В 1947-м демобилизовался. Трудился в народном хозяйстве – прошел путь от рабочего до руководителя предприятия пищевой промышленности. 30 лет ведет общественную работу по военно-патриотическому воспитанию, при его непосредственном участии создан музей в школе №117.

После войны встретил верную спутницу жизни. С Сагадат Ахметовной (она была агрономом в совхозе, потом преподавателем) жили душа в душу 65 лет. Сейчас его опора – двое сыновей, внуки и правнуки.

На фото Мамун Гатиятуллин (слева) с ветераном ВОВ Михаилом Апелем.